|
|
||
|
|||
В «голодную степь» мне посчастливилось попасть, как всегда неожиданно и спонтанно, благодаря одному моему знакомому. Вечером я случайно узнал о том, что он направляется в Бетпак-далу, беря с собой двух иностранок, а на следующий день в шесть утра я уже стоял с рюкзаком на автобусной остановке в ожидании встречи с ними. По прошествии еще нескольких часов грохочущий УАЗик мчал нас по трассе Караганда-Жезказган. Неподалеку от гор Ку мы сделали небольшую остановку, чтобы набрать канистры. В этих местах когда-то находился санаторий, лечение в котором строилось на использовании целебной радоновой воды. Ее волшебные свойства я уже имел шанс прочувствовать на себе в детстве, когда, отдыхая в Каркаралинске, чрезвычайно сильно порезал пальцы ножом, а потом каждый день ходил держать руку в радоновом источнике. Так и получилось, что раны, которые в обычных условиях заживали бы недели три, затянулись менее, чем за неделю. Однако, никто больше не лечится здесь с помощью волшебной воды. С распадом СССР, закрылись рудники, тогда же закрылся и санаторий. Сейчас только несколько полуразрушенных домов, да колонка с водой напоминают о его существовании.
Последним населенным пунктом на нашем пути стал Шалгия – некогда процветающий городок с союзным обеспечением. В наши дни от былого благополучия остались лишь редкие неразобранные дома, в которых обитают немногочисленные, не пожелавшие уехать, жители. Урановые рудники, существованию которых обязан своим возникновением Шалгия, уже долгие годы не разрабатываются. Но взглянуть на эти, пусть и не совсем безопасные, достопримечательности, расположенные к юго-западу от поселка, было довольно интересно, тем более, что дорога к лагерю геологов лежала именно через них. Отсутствие страха перед радиацией у геологов быстро передалось и нам, хотя, говорят, что в этих местах дозиметр верещит сильнее обычного. Особенно красиво бывший рудник, заполненный в наши дни водой, смотрелся с отвалов, куда я и полез для того, чтобы запечатлеть овальную гигантскую воронку во всем ее великолепии. Дорога от рудников до лагеря геологов, в массе своей, проходила по такыру, чья гладкая поверхность позволила бы, наверное, даже самолету спокойно приземлиться на нее, словно на идеально ровную бетонную посадочную полосу. Ближе к ночи мы, наконец, прибыли на место, где геологи занимались извлечением из земли красивейшего мохового агата, самоцвета довольно редкого и красивого, но весьма характерного именно для Центрального Казахстана. В честь приезда гостей был накрыт праздничный стол. Торжественность момента усугублялась еще и тем фактом, что один из геологов праздновал свой день рождения. В общем и целом, гуляние продолжалось примерно до трех часов ночи. Количество еды и выпивки красноречиво доказывало тот факт, что человек победил природные условия, которые стали причиной присвоения пустыне Бетпак-Дала ее негативного названия. Мне очень хотелось самому поучаствовать в процессе добычи камня, однако, утром следующего дня погода недвусмысленно дала понять, что всей нашей компании пора паковать вещи и отправляться домой. Моросящий дождик с минуты на минуту мог перерасти в настоящий ливень, который уже не позволил бы тяжелой технике добраться через размокшую глину до нормального дорожного покрытия. В течение нескольких часов лагерь был собран, и мы небольшим караваном двинулись в путь. Мне довелось ехать в одной машине с геологом Володей, который знал об этих местах если не все, то почти все. Именно он рассказал мне, что когда-то к югу от поселка в больших количествах водились сайгаки. Исчезновение животных Володя связывал с возникновением интереса на сайгачьи рога, который, в отличие от обычной охоты ради мяса, продолжавшейся столетиями, позволил истребить практически всю популяцию за считанные годы. И теперь увидеть сайгака в этих местах – большая редкость.
Бетпак-Дала долгое время использовалась, как и множество пустынных территорий Советского Союза, для испытания разного рода вооружений. Здесь, к счастью, не взрывали ядерных зарядов, потому как местный полигон предназначался для целей противовоздушной обороны. Посмотреть на остатки былой военной мощи также представляло для меня интерес, поэтому мы свернули на восток от дороги и направились к развалинам одной из площадок полигона. Все металлические части уже давно были прибраны к рукам, оставались лишь кирпичи, блоки, да всякая прочая, не содержащая металла, дребедень, среди которой особенно выделялись огромные (высотой под два метра) наконечники ракет. С виду можно было бы подумать, что в какой-то момент объект не смог выполнить свою функцию обороны и был уничтожен ракетами противника – настолько чудовищными выглядят разрушения, сделанные в постсоветское время многочисленными охотниками за металлом. Интересно, что дорога до Шалгии вроде бы существует, но за последние десятилетия она пришла практически в полную негодность в связи с ее частым использованием дальнобойщиками из Южного Казахстана и Узбекистана, которые, ведя свои груженые машины через Бетпак-Далу, пытались избежать дорожных поборов на трассе М36. В наши дни редко кто двигается по самой дороге, представляющей собой сочетание высоких кочек и глубоких ям, предпочитая ехать по степи, на небольшом отдалении от нее и использовать дорогу лишь в качестве ориентира. Двигаясь таким образом, мы, в конце концов, увидели вдалеке огоньки поселка Шалгия. Сделав остановку у Володиного друга и попив чаю, мы двинули дальше. Поздней ночью в Атасу, где мы остановились в придорожном кафе, нас догнала еще одна машина из нашего «каравана». А потом, накрапывающий октябрьский дождик еще долго сопровождал нас до самой Караганды, в этом, последнем для меня в 2006 году, путешествии по Казахстану. Текст © Виталий Шуптар , 2007.
|
 |
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||
|
Начало