Центр ночного Аксу
|
|
||
|
|||
Аксу, следующий город в котором мы остановились для отдыха, является одним из древнейших оазисов Такла-Макана, и одно время здесь даже располагалась ставка верховного правителя Кашгарии - Якуб-бека. Население Аксу больше чем в два раза превышает численность жителей города Корла, и, соответственно этому, наши глаза на подъезде к сему населенному пункту усиленно искали доказательства его размеров, каковыми в любом современном китайском городе являются многоэтажными здания, занимающие его центральную часть. Однако, особо больших зданий мы не заметили. Увиденная нами река Аксу (по-тюркски «белая река»), конечно, уже давно не соответствует своему названию. Да и наши последующие скитания по городу в поисках древних достопримечательностей, в общем-то, ни к чему не привели. Никаких значительных остатков старого города не наблюдалось, чем мы были немного разочарованы.
В Аксу китайцы составляют более половины населения (для городов Синцзяна это редкость), поэтому тот факт, что именно здесь и состоялось наше более углубленное знакомство с самым многочисленным народом на земле посредством одного из его представителей, является в некотором роде закономерным. Ночлег в Аксу мы искали нашим обычным способом: если долго ездить по городу, то в конце концов наткнешься на кого-нибудь, кто тебе поможет. В Аксу этим «кем-то» оказался школьный учитель Джан, китаец, немного знающий английский язык и питающий огромную страсть ко всему русскому. Так получилось, что именно в день нашей встречи Джан отмечал свой 24-ый день рождения. Джан помог нам устроиться в недорогую гостиницу и провел с нами два вечера, рассказывая об Аксу и его жителях. Он познакомил нас с китайской кухней, которую мы, несмотря на почти три недели в Китае, так толком и не пробовали (пельмени в ресторанчике У Туа на трассе Корла-Аксу не в счет, так как мы наверное никогда не сможем считать это, столь распространенное на постсоветском пространстве, блюдо, китайским). Наш друг показал нам и другой, красивый ночной Аксу: каждый день, примерно с девяти вечера на главной площади города включается масса разноцветных фонарей и фонтаны с подсветкой, и можно наблюдать такое завораживающее зрелище, как кружащиеся под медленную музыку в танце десятки пар.
Вообще, жители Аксу показались нам очень коммуникабельным и любознательным народом. Пока мы с Джаном и Санькой стояли на площади и фотографировали, вокруг нас постепенно собралась целая толпа. Кто через Джана, кто самостоятельно, люди пытались общаться с нами. В конце концов, все закончилось многократным фотографированием в разных составах и обменом электронным адресами. В Аксу Саня стал производить на меня впечатление человека, сносно знающего китайский язык. Такое происходило каждый раз в Интернет-кафе, когда он с видом знатока добавлял русскую раскладку клавиатуры, очень облегчая мне жизнь. А вообще с Интернетом в Китае дела обстоят прекрасно. Хорошая связь, сопровождавшаяся низкими ценами (обычно 2 юаня за час, то есть меньше 25 центов), позволяла нам без проблем торчать в Интернет-кафе по полдня, занимаясь написанием путевых заметок и отправкой отснятого фотоматериала. Проведя в Аксу две ночи, пасмурным утром очередного дня наших странствий, мы выдвинулись по направлению к Кашгару. Теперь дорожные указатели практически всегда указывали на него, извещая нас о том, сколько километров нам осталось крутить педали.
Мы едем все вдоль того же Такла-Макана, над которым постоянно висит «сухой туман», но изменения в ландшафте налицо. Километрах в 120 от Аксу пустынный пейзаж стал намного интереснее (сказывается близость гор, ведь трасса проходит вдоль хребта Кельпинчельтаг) и контрастнее - теперь фоном для редких бледно-зеленых кустиков кое-где стали красная земля и горы, состоящие из зеленовато-болотных и красных пластов. А в двух днях пути до Кашгара мы даже могли наблюдать озеро, а также полакомиться в придорожном кафе рыбкой, выловленной в нем. Промышленность в этом регионе Синцзяна развита уже не так сильно, да и вообще здесь намного безлюднее, чем на предыдущем участке пути между Корлой и Аксу. Наверное, именно поэтому мне здесь понравилось значительно больше. Не наблюдалось изменений лишь в одном - мы продолжали вызывать все такой же стойкий интерес у окружающих. Очень интересно было смотреть, в частности, за многочисленными дорожными рабочими, которые буквально бросали все свои дела и замирали на месте с открытыми ртами, долго провожая нас взглядом. Они определенно стали самой многочисленной группой наших «поклонников».
Если все дороги ведут в Рим, то все ветра, по меткому выражению Сани, дуют в Кашгар. Пять дней пути отАксу до конечного пункта нашего путешествия, за редким исключением, прошли при попутном ветре, буквально подталкивающем нас в спину и повышающем «боевой дух». Особенно приятно ехать было по вечерам, когда жара спадала, а солнце светило приятнее чем обычно, окрашивая пустыню и горы на горизонте в очень живописные тона. Когда крутить педали становится легко и делается это без всякого напряжения, в голове начинают крутиться всякие разные мысли, недавние воспоминания, впечатления и ощущения. Надеюсь, что наши наблюдения смогут помочь тем, кто будет путешествовать по Синцзяну после нас, ну или просто будут полезны для тех, кто интересуется Китаем вообще и Синцзяном в частности.
Китай - это та страна, где очень хорошо чувствуешь преимущества велосипеда и довольно трепетное отношение к тем, кто подобным образом передвигается. Нет, конечно, никто не будет пропускать велосипедиста (но так ведь тут и вообще никто никого не пропускает, в лучшем случае объедут), просто к человеку на двухколесном транспорте будут относиться как к равноправному участнику дорожного движения, а не как к помехе на дороге. Наличие велосипедных дорожек в городах и широких обочин на трассах очень облегчает передвижение и не создает проблем и трений между четырех- и двухколесными. Платные дороги, въезды/выезды на которые мы встречали на нашем пути раз шесть, для велосипедистов совершенно бесплатны (правда, лишь в том случае, если платная дорога не дублируется бесплатной). Языки в Синцзяне – это интересный вопрос. С одной стороны, знание китайского и в этой части Китая очень важно, так как обычно и китайцы и некитайцы за редким исключением знают этот язык, но с другой стороны - в Синцзяне проживает огромная масса народа, разговаривающего преимущественно на своих родных языках (уйгуры, кыргызы, казахи и т.д.). Поэтому в разных ситуациях и в разных частях автономного района приоритеты могут несколько меняться, соответственно изменению национального состава населения.
Но вот для чего знание китайского бесспорно незаменимо, так это для ориентации по местности посредством дорожных указателей. Отсутствие надписей на латинице привело к тому, что под конец нашего путешествия мы уже начали вполне сносно разбираться в китайских топонимах. Дело в том, что названия городов, поселков, рек и т.п. состоят обычно из нескольких иероглифов, выступающих в данном случае в качестве слогов, а также слова (или слов), означающего родовую принадлежность топонима, прибавляемого в конце. Путем сопоставления китайских иероглифов с названиями, написанными латиницей на нашей карте, мы вывели нехитрый набор иероглифов-слогов, позволяющий не заглядывая каждый раз в карту, знать, куда мы направляемся - в Аксу или Алар, в Кашгар или Акташ, и сколько километров остается до очередной нашей цели. Еще один интересный момент - время. Вообще на территории Китая действует единое время (часовой пояс Пекина, GMT+08:00), отличающееся от пояса Астаны на 2 часа. Это в некотором смысле, безусловно, удобно, хотя для Синцзяна, объективно находящегося в совершенно другом часовом поясе, не совсем приемлемо. В связи с этим интересно наблюдать такие встречающиеся время от времени «акции гражданского неповиновения», как часы в кафе, идущие по синцзянскому, а не по общекитайскому времени, или часы на некоторых местных телеканалах, упрямо отсчитывающие время с двухчасовой разницей с Пекином. Следствием этой разницы, очевидно является и тот факт, что жизнь в местных селах обычно не затихает до часов 11-12-ти (и это логично, ведь у людей всего 9-10 вечера - просто детское время!).
Проявление нелюбви к китайцам и всему китайскому для уйгуров, конечно, и в других случаях не такая уж редкость (хотя и не правило). Взять хотя бы такую мелочь как сигареты, реплики по качеству которых в зависимости от их родины, нам пришлось однажды послушать от одного из наших вынужденных собеседников-уйгуров, присевшего к нашему столу, очевидно «для установления дружественных отношений между Казахстаном и Синцзяном».
Названия уйгурских блюд нам и так известны, единственное, что произносить их нужно немножко по-другому: лагман – «лягман», плов – «поло», манты – «манто» (все слова с ударением на последний слог), а пиво, к нашему огромному удивлению, так и будет «пиво». В случае с китайской кухней такой ясности, конечно же, не существует. Мы были бы очень счастливы, если бы в меню названия блюд сопровождались фотографиями, но такого мы так и не увидели. Зато, благодаря Джану из Аксу, мы выучили нехитрый набор слов, который позволял нам делать заказ и в китайских едальнях. Так мы смогли попробовать свинину с картофелем, курицу, правда, лишенную самых важных на наш взгляд частей тела, то бишь, лапок, вкуснейшую тушеную рыбу, а также несколько видов супов, в том числе уху и лапшу. Ну а как по-китайски пиво («пи-дзю» с ударением на первый слог), мы выучили еще в Урумчи. Если в уйгурских кафе можно найти хлебные лепешки, называемые «нон», то у китайцев роль хлеба играет рис, который обычно подается ко всем блюдам. Наличие как первого, так и второго зачастую просто необходимо, так как подавляющее большинство блюд местной кухни отличается необычайно жуткой остротой.
Китайцы, как того и следовало ожидать, едят практически исключительно палочками, и только в некоторых случаях используют небольшие керамические ложки особой формы. У уйгуров все несколько по-другому. Палочки также используются повсеместно, но чем дальше от Урумчи и соответственно ближе к Кашгару, тем больше вероятность того, что вместе с палочками тебе подадут ложку, особенно если дело касается поедания плова. Наблюдаются различия и в способе подачи блюд. Китайцы обычно подают еду большими общими блюдами, обеспечивая каждого едока маленькими тарелочками-кисюшками, соответственно количеству блюд; а уйгуры используют традиционный, на наш взгляд, метод «каждому по своей тарелке». Время поедания пищи также значительно отличается. Уйгурская еда кушается намного быстрее, чем китайская, так как последняя обычно требует хорошего владения палочками (есть ими рис не в пример труднее, чем например, лагманную лапшу), да и блюда более сложны в исполнении и изобилуют косточками.
Ну уж если мы заговорили о кухне, то следует упомянуть и те случаи, когда приготовление пищи осуществлялось нами самостоятельно (что обычно происходило по вечерам). К концу нашего путешествия мы прекрасно научились кашеварить в пустыне, где оказывается почти всегда можно найти материал для разведения костра, а также для оборудования очага. Для второго идеально подходят кусочки такыра, встречающегося почти повсеместно, из коих можно сложить настоящие мини-печи, а топливом для последних прекрасно служат корни пустынных кустарников, обычно очень сухие и толстые, прекрасно разгорающиеся и дающие хороший жар. Очевидно, занятые посторонними мыслями головы, временами перестают замечать окружающую действительность, такую как, например, стоящий на обочине и груженый булыжниками, трактор. В такой вот трактор и въехал как-то за несколько дней до Кашгара Саня, отделавшись, правда, легким испугом и погнутыми тормозами. Как оказалось, хотя в это и верилось с трудом, он просто его не заметил, словно доказав на своем примере тот факт, что пустыня – это идеальное место для медитаций и полного ухода в себя.
|
 |
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||
|
Начало