СУБТРОПИЧЕСКИЙ ЧЕЛЛЕНДЖ

Предисловие
Глава 1. А ПОТОМ КТО-ТО ВКЛЮЧИЛ ДОЖДЬ
Глава 2. ПО ГЛИНЕ К ЭТИМ САМЫМ
Глава 3. ТУМАНЫ ЮННАНИ
Глава 4. ПО ДОРОГЕ ИЗ СЕРОГО БУЛЫЖНИКА
Глава 5. ЗА ГУЛЯРОМ В ЛИЦЗЯН
Глава 6. NO PROBLEM - ЭТО НЕ ПО-КИТАЙСКИ

Глава 2. ПО ГЛИНЕ К ЭТИМ САМЫМ

Недалеко от переправы

Из Лешаня наш путь лежал к городу, название которого просто говорило само за себя (по крайней мере, для русскоязычного человека) – Йибинь. Название сие в наших устах сразу же было переделано на русский манер в Йибини (естественно, с ударением на последний слог), и вот к ним самым мы и двинули по поначалу прекраснейшей дороге вдоль реки Минь. Насколько название будет соответствовать действительным условиям нашего передвижения, мы поняли уже на второй день пути к этому примечательному месту. А пока же мы радовались тому, что наша мечта начинала сбываться – населённость местности стала менее экстремальной, мы, наконец, покатили среди бамбуковых и пальмовых лесов, и хотя легендарных панд увидеть нам так и не посчастливилось, настроение, даже несмотря на моросящий временами дождь, было весьма приподнятым. Выехав после обеда, за оставшееся до темноты время мы успели проехать довольно много, и это наполняло нас верой в свои силы.

Началось

А потом произошло то, о чём мы, с сожалением, вспоминали ещё два дня. Дело в том, что не доезжая города Чанвэй, который мы предполагали в качестве транзитного пункта по пути в Йибинь, мы заметили паромную переправу и вытянувшуюся в длинную очередь толпу машин самого разного рода. Подумав о том, что в современных китайских условиях паром просто не может быть единственным способом переправы на противоположный берег, мы уверенно двинули дальше. И действительно, через несколько километров мы подъехали к некоему мосту, соединявшему берега реки Минь. Несмотря на то, что мост был закрыт для транспорта, мы с нашими велосипедами смогли бы через него перебраться. Но, с другой стороны, мы видели, что дорога продолжалась и по нашему берегу реки, к тому же, знакомые иероглифы, гласящие, что в Йибинь мы можем попасть и не переправляясь через реку, вкупе с тем фактом, что уже начинало темнеть и въезжать в китайский населённый пункт было бы очень нелогично (место для палатки мы бы снова устали искать), убедили нас в том, что ехать надо прямо, минуя Чанвэй. Да и эта дорога, представлялась нам более прямой. Только вот через несколько километров пути асфальт сменился на грейдер. Тогда мы ещё не поняли всего «трагизма» ситуации.

Хотя, в тот вечер, ещё не зная о всех «прелестях» последующего пути, мы были счастливы от того, что у нас, наконец, появилась возможность поставить палатку вдалеке от людских глаз. И хотя другого места, кроме обочины дороги, для нашего переносного домика мы найти не смогли, настроение было намного лучше и чувствовалось как-то несравнимо уютнее, чем двое суток назад, когда ночевать пришлось прямо на проезжей части. Конечно, по дороге, рядом с которой мы расположились в этот раз, время от времени тоже кто-то ездил, но, по большому счету, этой ночью нас никто не беспокоил.

Вплавь не получается

Ну а на утро началось… Грейдер очень быстро сменился полным отсутствием дороги. То есть, дорога, конечно, была, но в связи с тем, что почвы в Сычуани глинистые, а во влажный сезон они обильно и непрерывно смачиваются дождём, в рытвинах и колдобинах этой, так называемой, дороги застревали даже мощные грузовые машины. Что уж там было говорить о наших велосипедах?

Как ни парадоксально, но последующее отсутствие дождя в течение нескольких часов, сыграло нам плохую службу – глина под воздействием солнца начала потихоньку застывать, превращаясь в такой плотности месиво, что в нём застревали колеса и обувь.

Каждый новый городок на пути представлял собой в наших глазах надежду (к сожалению, каждый раз неоправданную) на то, что с него начнётся, наконец, нормальная дорога. Таким стал и Малючан. Появление двух иностранных велосипедистов в этом шумном городке с узкими мощёными камнями и заполненными торговыми прилавками улицами, а также наши беспокойные метания в поисках нормального выезда из него (мы ведь не знали, что такового просто нет в природе) привлекли массу внимания у местного населения. Могу предположить, что мы были единственными иностранцами, посетившими сие, далеко не туристическое место, за многие, многие годы.

Выезд из города, к нашему удивлению и разочарованию, был обычной грунтовой дорогой и уводил нас от прямого пути в Йибинь, проходя между многочисленных крестьянских полей. Затем исчезли какие-либо населённые пункты, так что очень скоро встала проблема с питанием. В конце концов, пришлось доставать из «стратегического запаса» банку тушёнки и пытаться без всякого разжигания костра и прочих удобств, заполнять пустое место в желудках.

Новые потери

Завтрак туриста

Временами отчаяние и злость уже были готовы поставить жирный крест на всей нашей затее, особенно тогда, когда воображение начинало рисовать картины того, что ситуация не изменится ни сегодня, ни завтра, и мы всё так же будем продолжать месить глубокую вязкую грязь, падая сами и роняя велосипеды, пока нас не покинут силы и терпение. Обувь стала приходить в негодность такими темпами, что, угробив за полдня три пары шлёпок (в том числе, и одни мои), под вечер Лена крутила педали уже без обуви, ногами, на которые были надеты шерстяные носки.

Дорога буквально крутила кругами среди холмов и изгибов многочисленных притоков речек Минь и Юэцы. Наконец, после очередного поселка, нашим радостным глазам предстали таблички, говорящие о том, что мы всё-таки доехали до какой-то более-менее серьёзной дороги, а также долгожданный асфальт. Спустившись с холмов, мы буквально «выкатились» на центральный перекресток какого-то небольшого городка. И, конечно же, незамедлительно стали объектом всеобщего внимания. Люди, будь они болтающими, вяжущими, ремонтирующими мотоциклы или готовящими еду - все они стали уделять повышенное внимание нам и нашим велосипедам. Словом, коллективизм, который так присущ китайцам, проявился ещё и таким образом. Теперь они толпой ходили за нами в то время, как мы покупали напитки и еду на вечер, а также новую обувь. Один смышлёный парень даже говорил по-английски и, что более удивительно, знал, что такое Казахстан.

По прошествии нескольких дней пути наш слух стал различать среди тех многочисленных слов, которые неслись в нашем направлении из уст тысяч китайцев, слово «ляовай» (иностранец). На самом деле, «ляовай» - это то слово, которое каждый путешественник в обязательном порядке занесёт в свой лексикон китайских слов, ибо слышать его он будет по раз двести-триста в день, в сопровождении (или без оного) вездесущего и всем известного (даже в китайской глубинке) слова «хэллоу».

Мне кажется, что у каждого, кто бывал на Востоке, не единожды возникал в голове вопрос: «Чем же занимается по жизни подавляющая часть местного населения, если большинство людей может позволить себе на довольно продолжительное время бросить все свои дела и просто наблюдать за иностранцем? Неужели они вообще не работают?». А может быть, приезд в город чужестранца – это некое обстоятельство непреодолимой силы вроде землетрясения или военных действий, на которое потом можно списать что угодно, вроде: «какое такое нарушение сроков поставки овощей? – я же сегодня полдня за ляоваем смотрел!» (произносится, очевидно, весьма многозначительно, сродни фразе из русского анекдота «Молчи дура, я Ленина видел!»). Меня эти мысли не оставляли всё то время, что мы ехали от Ченду до Куньмина, ведь, как мне кажется, во многих из проезжаемых мест, мы были чуть ли не первыми и единственными иностранцами. Ибо маршрут, избранный нами, никак нельзя было назвать туристическим и популярным.

После городка, обрадованные возвращением на асфальт, мы проехали до самой темноты столько, сколько смогли, миновали Гуаньиньчжень, и расположились на отдых на небольшой болотистой полянке в нескольких километрах от города. До Йибиня, судя по спутниковому навигатору, было совсем недалеко, и мы уже предвкушали то, как попадём в этот город ещё утром и плотно там покушаем.

Как оказалось на следующий день, ситуация была не столь оптимистичной. Первый же из встреченных нами дорожных указателей, говорил о том, что расстояние до желанного города было примерно в два с половиной раза больше ожидаемого: дорога среди холмов шла отнюдь не по прямой. К тому же, вдобавок к частым подъемам и спускам, качество её снова стало ухудшаться. Мы, конечно, уже были рады и тому, что глины больше не было, но уложенная то остроугольными, то скользкими обкатанными булыжниками, дорога также не способствовала нашему быстрому передвижению.

Попав, наконец, в районе обеда, в Йибинь, я очень долго размышлял над тем, как поменялось мое мнение насчет китайских автомобильных дорог. После прошлогоднего путешествия по Синьцзяну, я считал, что Китай – это страна идеальных дорог, и плохие дороги там настолько редки, что их ещё надо поискать. Но наши злоключения в междуречье Минь и Юэцы убедили меня в том, что дорог плохого качества в Китае хватает. Или мы просто такие «везучие»? Надо отметить, к сожалению, что события, последовавшие после Йибиня, ещё больше утвердили меня в моем мнении.

Дорога пятой категории

Выезд из Йибиня (а до этого мы ехали по городу около двух часов – таким вот совсем «небольшим» оказался провинциальный китайский городок, а может быть, их там было и несколько – кто знает?), было, как всегда, довольно сложно найти. В конце концов, пришлось просить помощи у местного полицейского, который явно скучал, сидя тем жарким летним днём в своей стеклянной будке. На самом деле, спросить в Китае дорогу не так легко, как кажется: ведь ваше произношение места, куда Вы едете, может совершенно отличаться либо от оригинала вообще, либо от местного говора в частности. Поэтому иметь при себе карту или путеводитель весьма полезно, ведь там есть спасающие любую ситуацию иероглифы, которые, к счастью, в Китае понимают почти все (за исключением разве что каких-нибудь забытых богом деревень, где упрощённое китайское письмо ещё не успело заменить собой классическое написание, использовавшееся в течение веков). Увидев в моих руках разворот книги, на одной из страниц которой мой палец вопросительно указывал на иероглиф, означавший «Куньмин», полицейский, сразу смекнув, что по-китайски мы не понимаем, жестом попросил подождать, а сам, сбегав в ближайшую контору за листочком, принялся рисовать нам карту-схему выезда из города. Получилось довольно доходчиво. Хотя, как оказалось, мы проехали в неправильном направлении довольно далеко, и возвращаться нам пришлось около часа.

Омовение

Город Йибинь находится прямо у того самого места, где река Минь впадает в самую длинную реку Китая, называемую иногда поэтично «рекой золотого песка», но более известную нам как Янцзы. Озабоченные поисками выезда из города, мы, совсем незаметно для себя пересекли указанную реку по одному из многочисленных мостов, даже не почувствовав какого-то трепета в душе. На самом деле, для полного счастья, которое вот-вот намечалось (ведь глина с булыжниками кончились, и начался асфальт), не хватало только возможности помыться. Причем воды жаждали не столько мы, сколько наши измученные двухдневным глиняным бездорожьем велосипеды.

В связи с тем, что дождь устроил небольшой перерыв, и уже целых полдня светило солнце, хотелось заняться и просушкой вещей, ведь все наши сумки и рюкзаки были насквозь мокрыми. На радость местным мальчишкам, высыпавшим на улицу для наблюдения за «ляоваями», мы расположились на обочине дороги возле моста через небольшую речку, где, собственно говоря, и приняли «омовение».