|
|
||
|
|||
А местом нашего обитания в Ченду стал хостел с многообещающим названием Следующее утро преподнесло ещё более неприятный сюрприз. Забрав из вечернего хостела велосипеды, мы захотели было сфотографировать то, как они были упакованы (поверьте мне, это было настоящее произведение искусства), но, взглянув в видоискатель, я обнаружил там не обычную резкую и ясную картинку, а осколки разбитого стекла, и сразу же вспомнил вчерашний вечер, когда сумка с фотоаппаратом очень неудачно соскочила с моего плеча. Так, в нашем, и без того дефицитном, бюджете появилась ещё одна статья расходов. Интересная черта Ченду – все магазины здесь распределены по районам. Именно поэтому, проездив полдня по городу, мы не наткнулись ни на один магазин, торгующий фотоаппаратами. И неудивительно, ведь когда мы, уже отчаявшись что-то найти, вернулись в гостиницу, нам сказали, что фотоаппарат можно купить только на некоей компьютерной улице и показали это место на карте (именно там мы и совершили на следующий день нашу покупку). А позже мы ещё узнали про существование «аутдорной» улицы, где можно было купить рюкзаки, палатки и прочее походное снаряжение, улиц мобильных телефонов и шёлковых изделий, и даже квартала с исключительно тибетскими сувенирами.
На второй день нашего пребывания в столице Сычуани мы начали потихоньку привыкать к местной кухне. Общеизвестно, что сычуаньская кухня считается в Китае самой острой, а это уже о чём-то да говорит. К примеру, можно сказать, что в местных блюдах острый красный перец может присутствовать в таких же количествах, как, например, и мясо, практически пятьдесят на пятьдесят. Поэтому рис и пиво, как соответственно «заедалово» и «запивалово» являются самыми спасительными субстанциями. Мне даже как-то начала импонировать привычка китайцев подавать пиво в маленьких бокальчиках, практически ровно на один глоток, который призван затушить пожар внутри. В связи с нехваткой времени мы несколько раз передвигались по городу на такси и имели лишний шанс убедиться в том, что таксисты – это ещё одно неординарное явление жизни Китая. Эти прекраснейшие люди, работающие в машинах, оплата в которых идёт по счетчику, почему-то совсем не стараются возить тебя битый час всеми забытыми закоулками, предпочитая доставить клиента на место с максимальной скоростью и кратчайшим путём. Да уж, нашему человеку просто не понять этой необычной логики, не основанной на желании обогатиться. Хотя, как мне кажется, и не всякий китаец поймёт, почему водитель, когда ему сказано ехать на дальний автовокзал, интересуется, куда мне нужно, а когда узнаёт ситуацию, говорит, что есть автовокзал поближе, и везёт меня именно туда, сильно теряя в деньгах. А потом ещё и округляет сумму в меньшую сторону.
Ну а во время поездок по Ченду на велосипедах мы поняли, что в крупных китайских городах вполне реально встретить такое явление, как велосипедные «пробки», когда сотни велосипедистов, весьма «ювелирно» маневрируя, пытаются разъехаться на перекрёстке. Ведь в Китае велосипед используется настолько широко, что жизнь без сего двухколесного транспорта представляется просто немыслимой. А если к двухколесным велосипедистам, добавить ещё и многочисленных трёхколесных велорикш, перевозящих пассажиров и грузы, то велосипедная составляющая китайской транспортной системы представляется весьма значительной. Потому и условия для велосипедистов (по крайней мере, в городах) создаются прекраснейшие. Так что, мы со своими двухколёсными друзьями чувствовали себя здесь весьма комфортно. И вот, когда, фотоаппарат, наконец, был куплен, вещи забраны из гостиницы, и закончен «прощальный» обед в нашей любимой столовой, около двух часов дня мы выдвинулись к южной окраине Ченду на выезд из города. Первым пунктом, куда мы намеревались попасть, был город Лешань. Выезд из любого крупного китайского города - это обычно серьёзная проблема. Огромные дорожные развязки, мостики, дороги, куда можно ехать, и куда ехать нельзя, масса дорожных щитов с непонятными иероглифами и значками... В конце концов, выезд из города был найден, хотя было понятно, что мы движемся к Лешаню не самой короткой дорогой. Что уж тут поделать – движение по скоростным магистралям на велосипеде запрещено повсеместно, и те случаи, когда на них всё-таки попадаешь, лучше воспринимать в качестве исключения, а не правила, дабы не расстраиваться каждый раз. Однако, километры шли один за другим, а расстояние до Синцзиня, населенного пункта, через который лежала одна из дорог в Лешань, неуклонно уменьшалось. Практически постоянно шёл дождь, однако, местный климат не создавал особых проблем, ведь от этого дождя совсем не становилось холодно, как это было бы в других, не субтропических, условиях. В общем, с таким тёплым дождем ещё можно было мириться. Вообще, название провинции Сычуань переводится как «четыре реки», коими обычно принято считать левые притоки Янцзы, а именно Минь, Цзялин, Фу и Чжун. Но, в целом, рек тут на самом деле значительно больше - это весьма «водная» провинция, и большую часть пути вода окружала нас буквально со всех сторон, она лилась реками с небами, текла большими и малыми водными потоками, то преграждавшими наш путь, то сопровождавшими нас в течение часов и дней.
Где-то неподалеку от Синьцзиня мы впервые опробовали тот самый способ заказывания еды в кафе, которым, после этого, пользовались на протяжении всего путешествия. Ты просто идёшь на кухню и показываешь на полках или в холодильнике те продукты, из которых, по твоему мнению, должна быть приготовлена твоя еда. А дальше уже всё в руках Аллаха… А может быть, Будды, Конфуция или Лао-Цзы, не знаю уж, кто конкретно руководит руками и мыслями этих китайских поваров. Но, надо сказать, что зачастую таким вот незатейливым образом заказанная еда получалась весьма вкусной, особенно, когда повар, прежде чем готовить блюдо, показывал нам с вопросительной мимикой стручок красного перца, и, получая очень эмоционально окрашенный отрицательный ответ, не портил его остротой вкус основного блюда. Правда, были и такие, кто считал, что еда без перца – это и не еда вовсе, поэтому, даже после протестов, упрямо клал в блюдо парочку красных стручков. Я читал о том, что Сычуань – это один из самых густонаселенных сельскохозяйственных регионов земного шара. Полностью согласен, так как прочувствовал эту густонаселённость на себе, постоянно испытывая проблемы с поиском безлюдного места для палатки. У меня вообще появилась идея о том, что города и деревни на картах Китая нужно помечать не точками, а пятнами, причем зачастую перетекающими одно в другое. Ладно уж, поля и домики, но ведь, то здесь, то там высились огромные трубы заводов, стволы каких-то рудников и прочая, прочая. Субтропической идиллии с бамбуковыми лесами и пандами не было и в помине. Я крутил педали и с ностальгией вспоминал бескрайние просторы пустыни Такла-Макан, как по причине их малонаселённости, так и из-за присущей им сухости климата. Что уж там говорить, я уже даже начал тосковать по степям Центрального Казахстана, где прожил большую часть жизни (а ведь тосковать по дому мне совсем несвойственно). На самом деле, субтропики в сезон дождей – это не лучшее место для велосипедного путешествия, а если они ещё и экстремально перенаселены, то и подавно. Хотя и хорошая возможность для «challenge», то бишь для того, чтобы бросить вызов, говоря русским языком. Именно так нарекла наше путешествие одна голландка в Куньмине, прослушав рассказ о всех его «прелестях». Но сейчас про «челлендж» думалось меньше всего. Уже начинало темнеть, а мы всё никак не могли найти место для стоянки. Когда стало окончательно ясно, что нам ничего другого не остаётся, мы свернули на первом попавшемся перекрестке и, проехав метров сто между полями и домами, тормознули на одной из боковых дорожек. Делать было нечего – ставить палатку на поле означало спать в натуральном болоте, ведь дождь никто не отменял, и он всё также продолжал идти, поэтому, разбивать лагерь было решено прямо на этой самой боковой дороге. Определённый риск, конечно, был, ведь учитывая многосменность работы китайцев (бывали случаи, когда мы видели, как тракторы, косилки и прочая техника тарахтели на полях по ночам при свете фар), кто-нибудь мог случайно наехать на нашу палатку в темноте. Но, не имея других вариантов, нам пришлось положиться на удачу. Ночь, в целом, прошла спокойно, если не считать того, что палатку трепало сильным ветром и поливало тяжелыми каплями дождя. Но несмотря на бушующую непогоду, спали мы в ту ночь (как и практически все остальные наши ночи в Китае) без спальников. Всё-таки, прав был Володя Динец, говоря, что человек – это животное тропическое, и расселение на север было его самой большой ошибкой.
Встав ещё до рассвета, мы собрали наши пожитки и снова двинули в путь. Первым крупным населённым пунктом на нашем пути стал Мэйшань, больше всего запомнившийся своими шикарными велодорожками, которые по своей ширине вполне могли поспорить с обычными дорогами для автомобилей. Здесь мы остановились, чтобы перекусить, и впервые попробовали китайское блюдо, внешне похожее на наши дрожжевые манты. Однако, чем оно принципиально отличалось, так это тем, что начинка в сих пухлых булочках каждый раз была другой. Вот уж не думал, что слова мамы Форреста Гампа, про жизнь, как коробку шоколадных конфет, в каждой из которых своя начинка, в большей мере будут относиться к Китаю. Ведь здесь любое блюдо, даже то, в котором начинка не скрыта под оболочкой, является для иностранцев однозначной лотереей. Изначально мы планировали не ехать прямиком в Лешань, а попробовать посетить горы Эмэй, расположенные западнее. Но в связи с нехваткой времени, а также понимая тот факт, что за въезд на территорию сего заповедника нам придется заплатить немалые деньги (а это будет тем обиднее, если учитывать тот факт, что мы не собирались находиться там долго, так как с велосипедами далеко мы бы всё равно не забрались), мы, на очередном перекрестке, вместо того чтобы ехать прямо, повернули рули наших велосипедов налево, в сторону Лешаня. Подъезжая к Лешаню, каждый из нас стал подумывать о том, чтобы остановиться в каком-нибудь отельчике, потому как мы уже поняли, что если в Китае город помечают на картах, то это очень и очень серьёзный по своим размерам населённый пункт, выезжать из которого придётся долго и мучительно. «Рекомендовано Lonely Planet». Теперь, после Лешаня, видя эту надпись, я каждый раз начинаю сомневаться в том, что сие место, будь то гостиница или ресторан, подойдёт мне по своим ценам. Потому как, заручившись поддержкой бренда, известного большинству путешественников планеты, хозяева заведений зачастую начинают банально наглеть, что выражается в повышении цен и понижении качества. И если со вторым ещё можно было бы хоть как-то мириться (люди-то мы весьма неприхотливые), то первое весьма ощутимо для подобных нам свободных путешественников.
Самое смешное, что во всемирно известном путеводителе был написан совсем нелестный отзыв о том месте, где мы решили остановиться. Но мы, думая, что условия – это вторично, а первична цена, упрямо поехали именно туда (просто книга не предлагала других, более приемлемых вариантов, а находить гостиницы по китайским надписям мы тогда ещё не умели). На месте оказалось, что цена, очевидно, благодаря «рекомендациям», тоже повысилась, причём в разы. А хозяева гостиницы резонно полагали, что плохой рекламы не бывает, поэтому тем фактом, что о них отозвались нелестно, решили, тем не менее, хвастаться. Да и про то, что платить нам придется больше, мы узнали не сразу. Вначале шли разговоры о скидке (отнюдь не на английском, так как здесь, несмотря на наличие английских надписей, о языке англосаксов никто и понятия не имел), а потом выяснилось, что цена, о которой мы всё-таки договорились, была не за номер, а за человека. Честное слово, снова вытаскивать вещи и велосипеды и куда-то идти было совершенно неохота. Плюнув на всё и решив, что потери в путешествиях неизбежны, мы решили просто расслабиться и наслаждаться отдыхом.
Отдых наш заключался, как всегда, в осмотре достопримечательностей и магазинов, а также в чревоугодии. Но, надо сказать, что из самого Лешаня главную местную достопримечательность - статую Будды, расположенную на противоположном берегу реки Минь, видно совсем плохо, посему с первым пунктом культурной программы пришлось туго, что, конечно же, высвободило время на усиленное занятие пунктами «два» и «три». Расположенный у слияния рек Минь и Даду городок стал известен благодаря огромной (больше 70 метров) статуе сидящего Будды, выбитой в скале. Говорят, что средневековому монаху по имени Хайтон, идея о том, чтобы восславить Учителя, пришла в голову по причине того, что в опасных водоворотах здесь гибло множество рыбаков. Считалось, что заступничество Будды принесёт спокойствие реке и спасёт многие человеческие жизни. Сей монах организовал поиск средств на возведение статуи, занимался наймом рабочих и даже непосредственно руководил стройкой до самой своей смерти (а стройка продолжалась после этого ещё целых 90 лет).
В связи с тем, что нормально увидеть и сфотографировать Будду с набережной не получилось, на следующее утро мы предприняли попытку посмотреть на него поближе. По одному из мостов мы пересекли реку Минь, и, проехав некоторое время в южном направлении, оказались у северных ворот парка. Лена осталась с велосипедами внизу, а я, купив довольно дорогой билет, пошёл осматривать сей китайский «Будда-Парк». Внутри мне посчастливилось познакомиться с тремя путешественницами из Питера, чья русская речь вкупе с их приятной внешностью просто не могли не привлечь моего внимания. Выяснилось, что девушки путешествуют по Китаю втроем, немного знают китайский язык, и уже успели побывать в Пекине, Сиане и на Эмэйшане. Выстояв (а точнее, медленно-медленно прошагав) вместе длиннющую очередь и непринуждённо болтая, мы, наконец, оказались у ног гигантской статуи. Хотя мне показалось, что лучший вид на Будду открывался именно во время нашего медленного топтания, когда мы спускались вниз по узкой и длинной каменной лестнице. В любом случае, мне удалось сделать те обязательные фотографии, которые просто обязан сделать любой путешественник в Лешане (тем более, что дождь устроил небольшой перерыв, позволивший нормально поснимать). Правда, перерыв был на самом деле очень небольшой, и уже под проливным дождём я быстрым шагом выходил из парка, чтобы ещё через пятнадцать минут катить вместе с Леной по дороге, уходящей от Лешаня в южном направлении.
|
 |
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||
|
